Миг

Случилось ли, случится ли когда -
не ведаю. Печальный и бессонный,
я снова покидаю города,
погрязшие в бесчестье и позоре.
И надо мной немеют небеса,
задумавшись о чём-то неизвестном,
а снизу раздаются голоса
и громкий смех, и пьяный шум оркестра.
Не утолят ни жажды, ни забот
пиры на площадях, народа полных -
мужчины там не воины, а сброд,
а женщины порочны и безмолвны.
Но всё глухой волной накроет вдруг,
и смолкнут города в тиши безвестной.
И в сердце - страх и трепет, а вокруг -
лишь света распахнувшаяся бездна.
Потоки вод стремятся к тишине,
в бескрайних снах молчания светлея,
где нет надежд и нет прошедших дней,
где нет пространства и застыло время.
Предсмертному забвенью - свой черёд,
и, может быть, тогда с иной скрижали
далекий голос заповедь прочтёт,
неведомую память воскрешая.
И, может быть, тогда печальный Бог
раскроет после стольких дней мятежных,
за что так горд и властен он, и строг,
а мы - бессильны, слабы, безнадежны.
Увы, напрасно - не случился он,
великий миг чудесного забвенья,
и снова шум толпы вокруг, а сон
сменился беспощадным пробужденьем.
И кто-то, вторя шумным голосам, -
"Дурак, напился!", - мой покой нарушил.
Я встал. Глухи и праздны небеса.
Я зарыдал. Толпа, как лёд, бездушна.

Миг

Дали се е случило нявга - не помна,
не знам - ще се случи ли... Тъжен и морен,
аз плувах самин из тълпата огромна
на някакъв град огрешен и позорен.
Над мене, замръзнало в мисъл безумна,
небето немееше странно далече,
а долу се носеше музика шумна
от стъпки, от смях и преплетени речи.
Но горди и сластни очи не зовяха
на уличен пир мойте жажди смирени -
мъжете там хилави воини бяха,
жените - отвъргнати, неми сирени...
В миг глуха вълна над града се пронесе,
в миг всичко в заглъхналост странна потъна,
аз сетих и страх, и молитви в сърце си
и видех света като пропаст бездънна.
Незрими води, с глух и таинствен ромон,
заляха съня на безбрежия неми
и нямаше там ни надежда, ни спомен -
и нямаше там ни пространство, ни време...
И с поглед стъмен от предсмъртна замая
аз плахо превих колена прималняли,
помислих, че някакъв глас ще вещае
незнаен завет из незнайни скрижали,
че някакъв бог умилен ще разкрие,
след толкова дни на безумства метежни:
защо е тъй горд и надвластен, а ние -
тъй слаби, тъй горестни, тъй безнадеждни!
Напразно, уви! - Невъзпламнал угасна
великият миг на великото чудо,
нов суетен стрем из тълпата ме тласна,
мечтата смени безпощадна пробуда -
и ропот, и смях в тишината нахлуха...
"Пиян е, безумен е!" - някой прошушна...
Аз станах. - Небето бе празно и глухо...
Аз плачех. - Тълпата бе ледно-бездушна.