Ночь под Салониками

И снова ночь, на землю возвращаясь,
шепча в тиши над сонными телами,
дает покой усталому солдату,
и в сумерках печали застилает.

Умолкло Удово, где днем гремели
железным грохотом стальные силы,
и только снег во тьме чернел безмолвно,
и сновиденья к звездам уносились.

И в тишине землянки обгоревшей,
во тьме стихии бранной и жестокой,
мы с ним вдвоём остались и укрыли
усталость от призвания и долга.

Но, возле очага лишь оказавшись,
мы жаждою горим неутолимой -
достать вино, и безотрадно скрасить
все то, что утром день у нас отнимет.

И руки грубые уже не перестанут
стаканы полнить - наливай! да ну же! -
пока в сердцах светлеющая радость
последние стенанья не заглушит.

Сбивалась речь, когда мы говорили
о сокровенном, что хранят в молчанье,
и в каждом чистом вздохе, в каждом звуке
лилась слеза светлеющей печали.

Он вспоминал свою любовь в Женеве,
я - свой полёт, отвергнутый и страшный,
ещё - написанное... "помни, верь мне..."
..."не вспоминай весну былую нашу".

Когда он задремал, я вновь поднялся
наружу из землянки, и на волны
смотрел и слушал я, как тихий Вардар
полуночным теням шептал спокойно

о ночи вековой, о дне грядущем
в краю невольном, где сгустился вечер,
о том, что жаждут два враждебных вихря
здесь, под Салониками, скорой встречи.

с.Д., февраль 1916

Нощ към Солун

Пак тъй жадувана нощта се върна
и с майчин шепот и милувки свежи
съзва на отдих морните войници
и жалбите им с кротък здрач замрежи.

Заглъхна Удово, където много
стоманни сили през деня кънтеха,
снегът на север почерня безмълвно
и сънищата звезден път поеха.

И в схлупената, обгорена хижа -
чер знак на лихата стихия бранна -
ний двама с него пак укрихме свойта
умора, в служба на дълга набрана.

Но край огнището у нас отново
припламна жаждата неутолима -
да си възвърнем с виното и мрака
това, що властно ни денят отнима.

И загрубелите ръце не спряха
да пълнят чашите - налей! наздраве! -
додето яснолик възторг в сърца ни
последен тъмен вопъл не сподави.

Поде се сплетен разговор, когато
отекват скъпи тайни гласовете
и в всеки девствен въздъх на душата
сълза от светла скръб проляна свети.

Той спомни нявгашна любов в Женева,
аз - своя бурен и отвъргнат полет,
а после писахме... "мисли за мене"
..."не спомняй нашата далечна пролет!"

Когато той задряма, аз възлязох
на хълма над стаените землянки
и дълго слушах Вардар да нашепва
на милосърдните среднощни сянки

за тъмнините на нощта вековна,
за бликналия ден в тоз край неволен
и за настръхналата бъдна среща
на двата вражи вихъра пред Солун...