*
Мне сердце усыпали язвы отметин,
стянули мне тело бинты.
Осталась одна ты на всем белом свете,
мне самая милая – ты.
Приди, успокой меня, дай утешенье,
найди мой безрадостный путь;
мне имя твое – предрассветное жженье,
мое – полуночная жуть.
Бездушная жизнь обманула беспечно,
сковала полет светлых крыл
с проклятьем и криком над пропастью вечной
я голову гордо склонил.
А верил когда-то я солнечным пляскам,
победою грезил к утру,
и в страстном безумии страстно влюблялся
я в грохоте воинских труб.
Но рано постигшее изнеможенье
нашло мой безрадостный путь;
приди – успокой меня, дай утешенье,
луч света в полночную жуть.
Зияют сердечные язвы отметин,
стянули мне тело бинты.
Осталась одна ты на всем белом свете,
мне самая милая – ты.
*
Разяжда гърдите ми кървава рана,
отпущат се в немощ ръце...
А в целия свят ти едничка остана
най-скъпа за мойто сърце...
Дойди, успокой ме, дойди - утеши ме,
нерадостен път ме сломи;
сияние дневно е твоето име,
а моето - нощни тъми...
Живота бездушен ме люто измами,
крилата ми светли скова
и с клетви и вопли сред пропастни ями
наведох аз горда глава.
А някога слънчевий блясък обичах,
сънувах победни борби
и в страстно безумье се страстно увличах
сред екнали бойни тръби.
Но рано сподвиха ме скърби без име,
нерадостен път ме сломи;
дойди - успокой ме, дойди - утеши ме,
ден дай ми в среднощни тъми.
Че зее в гърдите ми кървава рана,
отпущат се в немощ ръце,
а в целия свят ти едничка остана
най-скъпа за мойто сърце.
|